Ю. Ю. Сенчуков

Боевые искусства Трех Королевств

Корейцы утверждают, что воинские традиции в Корее намного старше, чем в Китае и Японии. Современные корейские мастера в своих книгах выводят родословные национальных боевых искусств чуть ли не от синантропов, а некоторые идут еще дальше, заявляя, что раз уж человек начал ходить на двух ногах гораздо раньше, чем впервые догадался обколоть камень, то уже тогда зародились первые техники рукопашного боя. Так или иначе, но предания рассказывают, что еще около четырех с половиной тысяч лет назад, когда великий вождь Тангун вывел племена Хань - предков нынешних корейцев и китайцев - с Алтая, боевые искусства были у них основой воспитания мальчиков. Прародительский клановый уклад еще силен в Корее - и благодаря этой непрерывной цепи передач тщательно сберегаемых древних знаний до нас дошли реликтовые боевые техники Садо-му-суль, среди которых есть и такие "ископаемые", как долькаль (техника каменного ножа), дольчанг (каменное копье), дольдунчжиги (техника метания камней), морай-суль (техника метания песка) а также до сих пор не утратившая своего боевого значения мокбон-суль (техника деревянного шеста). Искусство безоружного рукопашного боя также было широко развито и включало в себя далиги (бег), дунчжиги (броски), чжилюги (удары руками), бальчаги (удары ногами) и суйонг (плавание).

Изобретение лука, а затем и искусства верховой езды, очень сильно сказалось на укладе жизни этих древних племен. Это не только дало возможность контролировать гораздо большие охотничьи угодья и пастбища, но и стимулировало создание первичных племенных объединений, которые потом легли в основу будущих государств. Среди людей выделились предшественники профессиональных воинов, подготовка которых требовала более серьезного систематического подхода, - ведь умение сражаться копьем, мечом и стрелять из лука на скаку - наука не из легких. Это искусство на протяжении тысяч лет было особым признаком высококлассного воина. Пешие воины также практиковали рукопашный бой и искусство владения оружием - оружие хранилось в доме каждого из них. Уже в этот период объединенных племен мэккунг (лук и стрелы, изготавливаемые в Когурё) и данкунг (лук и стрелы из Окчжо) были широко известны в Китае, чья колония Накланг находилась в районе современной китайско-корейской границы.

Стрельба из лука была основой искусства воина. Лук, впрочем, был небольшим, вовсе не тугим, да и стрелы были легкими, - но их каменные наконечники смазывались мощнейшими ядами, а целью их был прежде всего глаз противника, что, несомненно, требовало высокого искусства стрельбы. Попадание в глаз с сорока, а то и восьмидесяти шагов считалось нормальным - меткостью корейцы и их предки славились издревле.

Постоянные набеги соседних племен делали знание боевых искусств важнейшим условием выживания и неотъемлемой частью повседневной жизни. Победитель становился господином - побежденному доставалась участь раба или смерть. В складывающейся иерархической структуре королевский титул еще не передавался по наследству и правителем всегда становился один из лучших мастеров боевых искусств. Согласно Самкукьюса, одной из самых авторитетных древних корейских летописей, Донг Мьюнг, основатель королевства Когурё, был прекрасным лучником. Созданное им королевство просуществовало с 37 года до нашей эры до 668 года нашей. Его сын последовал примеру отца и, перебравшись обратно в центральную Корею, в 17 году до нашей эры основал королевство Пэкче и правил им под именем короля Он-чжо. Третье государство, Силла, находившееся на юго-западе полуострова, к тому времени уже давно существовало как союз племен, а в 57 году до нашей эры избрало своим первым королем вождя по имени Пак Хьюк-кусэ, также выдающегося воина.

Так возникли Три Королевства, которые на протяжении почти семи столетий боролись между собой за контроль над всей страной. Постоянные войны сделали этот период золотым веком корейских боевых искусств.

Тогдашнее развитие боевых искусств обусловлено двумя причинами. Первой было то, что каждый король был уверен, что объединить Корею можно лишь полностью разгромив других. Поэтому не только знать и отборные воины, но и практически все молодые люди имели возможность тренироваться, чтобы сражаться под знаменем своего короля.

Второй причиной углубленного изучения боевых искусств было то, что для получения каких-либо постов в государственной администрации необходимо было сдать обязательный экзамен по боевым искусствам - хотя титул короля уже передавался по наследству, все должности при дворе по-прежнему получали лучшие воины-"выдвиженцы". Король был главнокомандующим армией, а его приближенные полководцы имели также высокие посты в руководстве государством. Губернатор представлял в провинции не только политическую и юридическую власть, но и защищал подчиненные ему земли, а также был обязан лично следить за обучением молодого пополнения.

Существовали целые институты боевых искусств с огромным штатом преподавателей, пропускавшие через себя тысячи учеников.

В институте Пхюн-дан (или Кёндан - возможны разночтения) обучалась правящая и военная элита Когурё. Лучшие юноши, отбиравшиеся из числа знати и неженатых молодых воинов, обучались в нем не только боевым искусствам, но и классической литературе. В программу обучения входили:

- Кун са (стрельба из лука)
- Кум суль боп (учение о владении мечом)
- Ки са боп (учение о верховой езде)
- Дан кум суль (искусство владения коротким кинжалом)
- Чжи лю ки боп (учение о пинках и ударах руками)
- Суйонг боп (учение плавания и боя в воде)
- Пунг ю боп (учение об игре на музыкальных инструментах)
- Су рюп (охота и рыболовство)
- Юнг-ши ва ко-чжун (политика и классическая литература).

Те, кто сдавал выпускные экзамены, которые были настоящими соревнованиями, назывались сун би (образованные и смелые воины), и пользовались всеобщим уважением. Как отличительный знак, они носили на груди пять кинжалов дан кум и точильный камень.

Боевые искусства были широко распространены и среди простого народа. Постоянно устраивались соревнования по рукопашному бою, стрельбе из лука, каменному бою и охоте, победители которых также были признаны всеми слоями населения и удостаивались всеобщего почета.

В королевстве Пэкче король Би-рью также основал в западной части своей столицы центр боевых искусств. Основой программы обучения были следующие дисциплины:

- Ки-са (верховая езда)
- Мокбон (бой на шестах)
- Кум суль боп (фехтование на мечах)
- Су суль (кулачный бой)
- Чжунг дай боп (искусство защиты от множественных атак)
- Буль су (буддийские сутры и мантры)
- Ко чжун (классическая литература)

Кроме того, король приказал всем своим воинам принимать участие в тренировках и соревнованиях по стрельбе из лука, которые проводились первого и пятнадцатого числа каждого месяца причем раз в месяц стрельбы были ночными, при свете луны. Особым шиком было в темноте задуть стрелой свечу с сорока шагов, - но находились и такие, кому удавалось сделать это с восьмидесяти.

Стоит заметить, что упомянутая выше су суль была одной из самых ранних и наиболее развитых старинных корейских систем рукопашного боя. Согласно летописи Хай Донг Ун Ки, хороший мастер мог использовать свои руки не хуже,чем настоящий меч. В записи о том, как генерал Чук обучал этому искусству своих воинов, говорится: "бойцы ожесточенно обменивались ударами и блоками, и если кто-нибудь из них не успевал отразить удар, то почти всегда получал такие увечья и раны, за которыми часто следовала смерть". Не стоит и говорить о том, что занимающиеся редко пренебрегали блоками.

В королевстве Силла было создано особо интересное учебное формирование по обучению молодежи боевым искусствам - легендарный Корпус Хваран ("юноши-цветы" или "цвет молодежи"). 5000 юношей от 12 до 17 лет наряду с боевыми искусствами обучались здесь классической литературе, сложению стихов, музыке и танцам. Их воспитанием и психотренингом занимались опытные буддийские наставники.

Корпус Хваран, несомненно, был крупнейшим из подобных учебных центров на корейской земле, и находился на пике своего расцвета за пятьсот лет до того, как в Китае прославился своими бойцами легендарный Шаолинь и за четыре столетия до возникновения в Японии касты самураев, прообразом которых были юные корейские "воины-цветы".

Среди изучаемых в Корпусе Хваран основными были следующие дисциплины:

- Кунг са (стрельба из лука)
- Ту хо (броски)
- Чиль кук (удары ногами)
- Как чу (выведения из равновесия)
- Су бак (удары руками)
- Ки са (стрельба на скаку)
- Би как суль (фехтование ногами и подсечки)
- Су рюп (охота и рыболовство)
- Кум суль (владение мечом).

Как можно заметить по этому списку, технике боя ногами в Корпусе уделяли особенное внимание - в руках следовало держать оружие. Искусство Би как суль, известное до сих пор под названием Тэккён, было очень популярно в Силле. Согласно старинной книге Че Ванг Ун Ки, эта техника была очень разнообразной и делилась на три уровня сложности: сначала изучались подсечки и удары по ногам, затем шли удары до уровня плеч, а хорошие специалисты порой соревновались в умении незаметно распустить противнику санг ту - узел волос на макушке. (Ногой! Незаметно! Ну-ка?)

"Студентов" этого учебного заведения называли хваранами, а кандидатов на поступление - нандо. Благодаря суровой системе подготовки юные воины уже в период своего обучения были мощной военной силой и надежной опорой трона Силлы, а по его окончании занимали самые ответственные посты в военной и гражданской администрации, а также среди буддийского духовенства. Великий реформатор корейского буддизма монах Вон Хё в юности тоже был хвараном и, уже став, виднейшим буддийским наставником, часто навещал Корпус, растолковывая не только сутры, но и технику владения мечом. История убедительно свидетельствует о том, что хвараны были одним из важнейших факторов, которые привели в конце концов к объединению Кореи под знаменем Силлы.

Командирами Корпуса - Кук Сонами - становились высокообразованные сыновья высшей военной элиты. В поведении хвараны руководствовались моральным кодексом Хварандо, который потом лег в основу Хагакурэ-бусидо - знаменитого кодекса японских самураев.

Корейцы по праву гордятся своим вкладом в воспитание "японских варваров" - ведь не кто иной, как корейские монахи завезли в 522 году в Страну Восходящего Солнца буддизм, а один из них - легендарный Им Донгю - обучил их молоть зерно и - не удивляйтесь! - передал японцам основы борьбы сумо, считающейся сейчас национальной гордостью японской нации. Даже каратэ, как утверждают, произошло из корейских техник су бак ги и чхарек, - но об этом позже. Как говорится, вернемся к нашим хваранам.

Группы молодых воинов патрулировали страну, то забираясь высоко в горы, то пересекая реки и заливы, чтобы совершенствуя свои воинские навыки в разных условиях, лично изучить все тайные тропы и переправы. Бесстрашие и боевой дух "юношей-цветов" поистине не имели себе равных.

Однажды один из таких отрядов, насчитывавший 400 человек, столкнулся с авангардом 26-тысячной армии Пэкче, которую тайно вел через горы знаменитый генерал Гэ Бэк, намереваясь захватить войска Силлы врасплох. Случилось так, что хваранами командовал сам Кук Сон, 16-летний Бан Куль, который к тому же был сыном главнокомандующего силлаской армии, генерала Хьюм Чу, а ему не к лицу было бегать даже от такого огромного числа врагов. Четыреста мальчишек решили сорвать планы неприятеля и, послав к своим гонца с известием о вторжении, смело атаковали походный лагерь. "Цветы" подожгли палатки и телеги, разогнали лошадей и, перебив немало солдат, скрылись в горах. Однако их 16-летний предводитель в пылу сражения оторвался от своих соратников, оказался в гуще воинов противника, был свален наземь и захвачен в плен. Как сообщает летопись, генерал Гэ Бэк, увидев пленника, "был поражен его молодостью и красотой и отпустил, посоветовав возвращаться домой".

(Здесь стоит заметить, что хваранов не случайно назвали "цветами" - они действительно уделяли большое внимание красоте, нежности кожи и умению одеваться, что многим показалось бы чересчур женственным. Учитывая грубость и свободу тогдашних нравов, я полагаю, что генерал попросту поиздевался над пленным - скорее всего, изнасиловал его и прогнал. )

Такое пережить трудно - и по-моему, этот вариант развития событий гораздо лучше объясняет дальнейшее поведение Бан Куля.

Явившись к отцу, оскорбленный до глубины души Кук Сон упал перед ним на колени, умоляя простить за то, что не принес с собой голову врага, и дать возможность кровью искупить свой позор. Затем он собрал остатки своих товарищей, поднял с их помощью добровольцев из окрестных сел и той же ночью снова напал на лагерь Гэ Бэка. Молодой воин решил погибнуть в бою, захватив на тот свет побольше врагов - и, конечно же, своего обидчика.

Конечно, даже опытный пэкческий полководец не ожидал такой наглости, не говоря уж о простых солдатах. Хвараны обрушились на спящий лагерь и устроили там жуткую резню. Они ворвались в шатер генерала и перебили всех, кого там нашли. Гэ Бэка спасло то, что он не изменил своему обыкновению лично проверять караулы и находился в это время на другом конце лагеря. Услышав шум битвы, полководец наскоро восстановил какое-то подобие дисциплины и со своими телохранителями поспешил к холму, где совсем недавно была его ставка. К тому времени нападавшие успели скрыться, за исключением тех, кто решил принять смерть вместе со своим командиром. Жестокий бой продолжался еще четыре часа после того, как опомнившиеся пэкчесцы взяли в кольцо горстку отчаянных смертников. Потеряв всех своих воинов, Кук Сон рубился один, окруженный грудами вражеских тел, - казалось, для него не существует ран и усталости. Когда сломался его меч, он продолжал бой безоружным, и навалившимся было врагам снова пришлось отступить - настолько смертоносным был град его ударов. Смятение нарастало - мечи и копья оказались явно бесполезными, а опытные бойцы су суль гибли один за другим. К этому времени расходившийся "цветок" уложил более восьми десятков человек и останавливаться явно не собирался. Уже мало кто отваживался подняться на вершину кровавого холма. Увидевший, что ряды его воинов дрогнули, Гэ Бэк пожелал прекратить это побоище и подъехал было поближе, чтобы уговорить Бан Куля сдаться - но тот тут же рванулся навстречу - и всадник в позолоченной броне вылетел из седла, убитый наповал ударом ноги в прыжке. Генералу явно везло этой ночью: то ли в спешке, то ли впотьмах, но юноша ошибся - убитый был одним из ординарцев, а равнодушный к роскоши старый воин, защищенный видавшим виды потертым доспехом, снова уцелел. Решив более не искушать судьбу, Гэ Бэк поскорее отъехал в сторону и махнул рукой лучникам. Густой залп стрел поразил и отчаянного героя, и сцепившихся в схватке с ним генеральских телохранителей...

Когда утром в силлаский лагерь прибежала лошадь, к седлу которой была привязана голова Бан Куля, его отец сказал: "Сын мой погиб, и его не вернуть - но доблесть его будет жить вечно".

И он был прав. Хварандо стало поистине всенародным движением. Каждый мальчишка считал себя хвараном. Летопись Донг Кьюб Чжаб Ки повествует о другом, еще более юном герое по имени Ван Чжан-нан. Семилетний сын мастера фехтования сбежал из дому, и, прибившись к труппе бродячих артистов, пробрался на территорию Пэкче. Там, странствуя от деревни к деревне, он прославился блестящим исполнением сан кум хьюнг (сложного формального упражнения с двумя мечами). Его выступления всегда собирали толпы людей. Слухи о необычном вундеркинде дошли наконец и до дворца. Король изъявил желание лицезреть такое диво, и мастер-малыш был вскоре доставлен во дворец. Выполняя свою форму, Ван Чжан-нан улучил момент, бросился на короля и что было сил рубанул его мечом. Однако сил у мальчика оказалось явно меньше, чем смелости - король выжил. Несмотря на малолетство, преступник, конечно, был казнен, - но с тех пор в Силле стали отмечать этот день, как праздник, выполняя повсеместно сан кум хьюнг в масках, изображающих его лицо. С небольшими модификациями эта форма практикуется до сих пор.

В корейских боевых искусствах, как и в мировоззрении каждого корейца из поколения в поколение культивировался принцип Хонгик Инкан, согласно которому каждый должен прежде всего ставить интересы нации, общины, а о себе заботиться в последнюю очередь. Хонгик Инкан был гордостью корейского народа и основным мотивом поведения каждого истинного корейца даже в ситуации жизни и смерти.

Иллюстрацией этого принципа может служить легендарная история, которая произошла со знаменитым мастером по изготовлению луков Ку Чжин-саном, славившимся тем, что из его луков можно было послать стрелу на тысячу шагов. Будучи доставлен к Танскому двору для того, чтобы сделать лук самому императору Ко-Чжонгу, он сделал очень красивый и тугой лук - но стрела, пущенная из него, едва пролетела сорок шагов. Рассерженный император потребовал объяснений. Мастер Ку сослался на то, что дерево в Китае сильно отличается от того, с которым он привык работать дома. "Сын Неба" отправил спецкурьеров в Силлу, и они доставили дерево непосредственно из дома Ку Чжин-сана. Мастер изготовил новый лук, и тот послал стрелу лишь на два десятка шагов дальше. Император был вне себя - а старик сокрушенно заметил, что при перевозке через Желтое море древесина могла отсыреть. На следуюшей партии дерева не менее "губительно" сказалась и перевозка по суше, стоившая китайцам огромных затрат средств и времени. Мастер Ку, разведя руками, сказал, что, очевидно, ему удастся сделать хороший лук только в родных местах. "Но готовый лук тоже наверняка испортится в дороге, не так ли?" - спросил догадливый император. "Боюсь, что вы совершенно правы, Ваше Величество," - низко поклонился Ку Чжин-сан - "и этого не избежать даже под угрозой моей смерти. Видно, не судьба корейскому луку пускать китайские стрелы." Император не казнил упрямого старика и даже отправил его домой, сказав на прощанье, что вполне достаточно будет и корейских стрел, лишь бы они летели в нужном ему направлении.

Произошло это незадолго после того, как китайцы захватили Когурё, "заодно" объединив Корею...

Боевые искусства объединенной Кореи